иногда стасу конченому казалось, что у него под кроватью поселились маленькие розовые слоники. штук десять - пятнадцать. он мог вскочить посреди ночи и начать гонять их тапком. а как-то он шёл на улице и попал на чьи-то похороны. на асфальте лежал раздавленный мандарин, а вокруг него лежала целая толпа таких же молодых и зрелых мандаринов. толпа лежала и плакала. и мандарин постарше, с подлежавшей и помятой кожурой, говорил, что как же плохо вот так вот умирать молодым, а все остальные мандарины его молча слушали. стас тоже присел на колени рядом, по его щекам текли слезы, он утирал их ладонями, но плакать не переставал. с тех пор он никогда мандарины не ел.
а вчера вечером ему показалось, что в коридоре к нему подошла заведующая общежитием и тонко намекнула, что совсем скоро выборы в государственную думу, поэтому стасу следовало бы сделать правильные выбор, иначе это чревато очень плохими последствиями для него самого и его говорящей фамилии. а под конец стасу показалось, что эта женщина добавила:
- к тому же нам тяжело держать вас - человека такого социального положения - у себя. так что решайте сами.
иногда стасу казалось, что он спит, хотя он на самом деле не спит. иногда стасу казалось, что он не спит, хотя на самом деле спит. иногда ему казалось, что он абсолютно во всем запутался, а иногда казалось, что сознание его ясно как никогда и он знает ответы на все вопросы. в эти моменты он даже садился за написание своей книги о правде жизни.
а вообще, многое стасу стало казаться после того, как его творческая и светлая голова получила очень неприятный и тяжелый удар по затылку. стас пришёл в сознание только через семь дней, уволился с работы и начал пить и разговаривать со своей говорящей фамилией, подрабатывая грузчиком на пункте приема стеклотары. к тому же он нашёл ещё один способ дохода - он стал сдавать свою трехкомнатную квартиру, а сам снимал комнату в общаге. считал, что больше ему и не надо. хотя возможно, что ему и это казалось. вполне возможно, что даже сейчас он до сих пор лежит без сознания в больнице, а это всё ему только кажется.
и вот сегодня стас весь день думал о том, показался ему этот разговор с заведующей общежития или нет. но в итоге пришёл к выводу, что в любом случае рисковать не стоит, поэтому лучше как-то подстраховаться. каким бы странным по поведению стас конченый не был, но его грызла совесть и иногда чувство собственного достоинства, от чего голосовать за того, кого надо было, стас не хотел. да и вообще голосовать не хотел. и решение этой проблемы оказалось максимально простым - напиться до состояния овоща и даже попасть в больницу с отравлением. вот поэтому сейчас стас и пытался незаметно пронести через бдительную вахтершу целый ящик водки. но и решение этой проблемы пришло незамедлительно. стас спрятал ящик водки в кусты, сунул пару бутылок в карманы и побежал к себе создавать видимость большой уборки. он ходил с пакетами туда сюда, спрашивал веник, совок и швабру, пока к концу дня он не вошёл в свою чистую комнату с последними двумя бутылками.
часа в два ночи он поднес к креслу табуретку, включил радио, настроил такую волну, чтобы из динамика доносились только треск и непонятные хрипы. иногда стасу казалось, что есть специальная радиостанция, которая нонстопом крутит такую непонятную музыка двадцать четыре часа в сутки. так вот, стас поднес табуретку к креслу. достал из тумбочки стакан и единственный кусок хлеба, который стал на тот момент плесневым сухарем. взял в руки первую бутылку. сел в кресло. открыл. налил. закрыл. поставил и сказал своей говорящей фамилии: "что ж, начнем марафон?" чтобы потом забыть абсолютно всё, начиная с этого момента, и проснуться только через два дня в обед от непонятного телефонного звонка с неизвестного номера, звонивший с которого скорее всего просто ошибся.
Комментариев нет:
Отправить комментарий